Российская империя, XVIII — начало XX вв. - Страница 192

192

3) Указ от 9 ноября 1906 г. «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования», получивший статус закона 14 июня 1910 г. Согласно этому законодательному акту все крестьяне получали право свободного выхода из общины и закрепления за собой в частную собственность своего земельного надела в тех размерах, которые существовали на момент издания указа. Все домохозяева могли потребовать выделения своего земельного надела либо на хутор (единый земельный участок с усадьбой вне общины), либо на отруб (единый участок, но с усадьбой в общине). Решение о выходе крестьянского хозяйства из общины принималось простым большинством голосов (50%), а решение о выделении крестьянского хозяйства на хутор или отруб — уже квалифицированным большинством (66%) членов мирского схода.

4) Указ 5 декабря 1906 г. «О временных правилах землеустройства крестьян», получивший статус законодательного «Положения о землеустройстве крестьян» 29 мая 1911 г. Согласно этому нормативному акту во всех уездах европейской части страны создавались специальные землеустроительные комиссии, которые, невзирая на решения мирских сходов, могли самостоятельно решать вопросы о выделении земельных наделов крестьян на хутора и отруба.

Необходимость принятия такого закона диктовалась тем обстоятельством, что в ходе первых шагов по реализации реформы во многих уездах и волостях страны крестьянские сходы сознательно голосовали против своих односельчан, желающих выйти из общины на хутора и отруба. Тем самым подрывались сами основы аграрной реформы, то есть создание крупных крестьянских хозяйств фермерского типа.

В отечественной исторической науке до сих пор продолжается спор о составных частях столыпинской реформы.

Ряд современных авторов (П. Зырянов) утверждает, что столыпинская аграрная реформа является довольно условным историческим понятием, поскольку «она никогда не составляла цельного замысла и при ближайшем рассмотрении распадается на ряд отдельных мероприятий», не вполне связанных между собой.

Другие историки (Н. Шабельникова) говорят о четырех составных частях столыпинской реформы:

а) разрушение общины,

б) землеустройство крестьян,

в) переселение крестьян и

г) деятельность Крестьянского поземельного банка.

Третья группа историков (В. Кабанов, В. Тюкавкин) полагает, что следует говорить о трех составных частях столыпинской аграрной реформы, а именно:

а) разрушении общины,

б) землеустройстве крестьян и

в) переселении крестьян.

Что касается деятельности Крестьянского поземельного банка, то она являлась не составной частью реформы, а механизмом ее реализации.

г) Итоги аграрной реформы

В советской исторической науке (С. Дубровский, С. Сидельников, И. Ковальченко) итоги столыпинской аграрной реформы традиционно оценивали достаточно негативно. Во многом такая оценка базировалась на многочисленных ленинских работах («Столыпин и III Дума», «Последний клапан самодержавия»). Ленин двояко подходил к оценке к этой реформы.

1) В экономическом плане он позитивно оценивал эту реформу, поскольку считал, что «она идет по линии буржуазной эволюции», то есть существенно ускоряет процесс экспроприации многомиллионных масс российского патриархального крестьянства, распад поземельной крестьянской общины и становление мощного класса сельской буржуазии.

2) В политическом плане эта реформа была «реакционной» и «феодальной», поскольку проводилась за счет самих крестьян и их крошечных земельных наделов, а не путем ликвидации помещичьего, монастырского и удельного землевладения.

В настоящее время диапазон оценок столыпинской аграрной реформы необычайно разнообразен — от полного неприятия этой реформы до самых восторженных оценок в ее адрес и в адрес ее инициатора. Большинство современных авторов (В. Тюкавкин, М. Давыдов, В. Кабанов) положительно оценивает итоги этой реформы и выделяет как позитивные, так и негативные факторы ее реализации.

К положительным факторам этой реформы они относят следующие итоги:

1) Из общины вышло 26―28% домохозяев-крестьян, или около 2,5 млн крестьянских дворов, а из общинного оборота было выведено 22 % надельных земель и около половины из них пошли на продажу. Кроме того, 2,8 млн домохозяев с подворным землевладением впервые стали собственниками надельной земли. Таким образом, общая численность земельных собственников-крестьян составила более 5 млн человек.

В советской исторической науке (С. Дубровский, И. Ковальченко, В. Тюкавкин) эти статистические данные традиционно оценивались как крах столыпинской аграрной политики, которая была отвергнута самим российским крестьянством. В настоящее время эти же статистические данные уже оценивают как серьезный прогресс в аграрных отношениях Российской империи начала XX века. Хотя следует признать, что и сейчас целый ряд авторов (П. Зырянов, С. Кара-Мурза, А. Кузьмин) говорят о крахе столыпинской аграрной реформы, которая противоречила всем основам русской национальной ментальности и векового исторического бытия русского народа.

2) Более 1,2 млн крестьянских дворов вышли на хутора (400 тысяч) или отруба (800 тысяч), то есть началось массовое становление принципиально нового типа крестьянских хозяйств фермерского типа. Хотя надо признать правоту тех историков (П. Зырянов), которые утверждают, что затея с повсеместным насаждением хуторов и отрубов носила во многом доктринерский характер и не учитывала как региональных особенностей, так и общей ментальности значительной части российского крестьянства.

192