Российская империя, XVIII — начало XX вв. - Страница 189

189

II этап (1900―1908), хронологически совпадающий с периодом экономического кризиса и промышленной депрессии, стал периодом решающего этапа монополизации русской промышленности. Основной формой монополий в этот период становятся синдикаты, которые не только контролировали сбыт всей готовой продукции, но и отчасти вмешивались в сам процесс производства тех предприятий («контрагентов»), которые входили в состав этих монополистических союзов.

Особенно крупные синдикаты возникли в отраслях тяжелой промышленности. Например, практически весь металлургический рынок Российской империи контролировали всего два промышленных гиганта — «Продамет» (1902), объединявший практически все заводы Донецко-Криворожского региона, и объединение уральских промышленников «Кровля» (1903). На долю первого синдиката приходилось около 80 % сбыта всего листового железа, стальных балок и швеллеров. На угольном рынке страны первую скрипку играл синдикат «Продуголь» (1907), который, объединив семнадцать крупнейших угольных шахт Донбасса, сосредоточил в своих руках сбыт 60 % всего производимого в стране каменного угля. Аналогичные позиции в других отраслях промышленного производства занимали такие мощные синдикаты, как «Трубопродажа» (1902), «Гвоздь» (1903), «Дрожжи» (1903), «Продвагон» (1904), «Нобель-мазут» (1905), «Треугольник» (1907), «Продаруд» (1907) и другие. Всего же в этот период было создано более 50 синдикатов практически во всех ведущих отраслях промышленного производства.

III этап (1909―1913 гг.), пришедшийся на годы второго промышленного подъема, стал завершающим этапом монополизации промышленности и банковского капитала. Особенностью этого периода стало изменение самого характера монополий. Если раньше процесс монополизации шел по горизонтали, объединяя родственные предприятия одной отрасли промышленного производства, то теперь этот процесс стал идти по вертикали. В частности, возникли принципиально новые формы комбинированных монополий в виде трестов и концернов, которые объединяли различные предприятия по закупке сырья, производству готовой продукции, ее сбыту на внутреннем и внешнем рынке и т. д. Например, «Продамет» берет под свой полный контроль горнорудные и угольные предприятия Донбасса, превратившись в мощный промышленный трест, а гигантские концерны «Нобель-мазут» и «Шелл» практически полностью стали контролировать добычу нефти, ее переработку и реализацию нефтепродуктов.

Этот этап монополизации имел еще три существенных особенности.

1) С возникновением высших форм монополий наметилась определенная тенденция к сокращению объемов производства и одновременному повышению цен на произведенную продукцию.

2) В этот же период происходит гигантская концентрация банковского капитала: всего пять крупнейших банков страны — Русско-Азиатский (А.И. Путилов), Азовско-Донской (Б.А. Каменка), Петербургский международный (А.И. Вьшнеградский), Русский банк для внешней торговли (В.И. Тимирязев) и Русский торгово-промышленный (П.П. Рябушинский) имели около 43% всех банковских капиталов и около 50% всех активов коммерческих банков страны. По информации ряда ученых (В. Бовыкин, В. Катасонов), из восьми крупнейших частных банков лишь один — Волжско-Камский банк (А.Ф. Мухин) действительно был русским, а в целом иностранцам принадлежало почти 35% всего акционерного банковского капитала.

3) На этом этапе монополизации происходит быстрое слияние промышленного и банковского капиталов и создание финансового капитала и финансовой олигархии. Например, знаменитый председатель правления Русско-Азиатского банка Алексей Иванович Путилов одновременно возглавлял 12 крупнейших акционерных обществ («Общество Путиловских заводов», «Общество Московско-Казанской железной дороги», «Общество Электрическая сила») и являлся членом правления еще 38 частных компаний. Свое огромное состояние он начал сколачивать, когда в 1900―1903 гг. был заместителем директора, а затем директором Общей канцелярии министра финансов С.Ю. Витте.

Помимо представителей крупного бизнеса — А.И. Путилова, А.И. Вышнеградского, П.П. Рябушинского, Н.С. Авдакова и А.И. Коновалова, в ряды российской олигархии входили и члены русского правительства, и представители родовой аристократии, в частности министр финансов П.Л. Барк, министр промышленности и торговли В.И. Тимирязев, князь А.Д. Голицын, граф В.С. Татищев, граф В.А. Бобринский и другие сановники империи и представители столбового дворянства.

IV этап (1914―1917) монополизации пришелся на годы Первой мировой войны, когда, по утверждению лидера большевиков, произошло сращивание «гигантской силы капитала с гигантской силой государства в один механизм». Такой процесс он называл государственно-монополистическим капитализмом (ГМК) и считал его полнейшей материальной подготовкой социализма.

Ряд современных авторов (В. Федоров, В. Тюкавкин) до сих пор разделяет это знаменитое ленинское положение, которое нашло свое научное обоснование в работах многих видных советских историков (К. Тарновский, В. Бовыкин, В. Лаверычев). Эти авторитетные ученые были абсолютно убеждены в том, что в Российской империи существовали очевидные признаки государственно-монополистического капитализма. В частности, сращивание банковских корпораций с государственными финансовыми учреждениями и создание совместных государственно-капиталистических органов регулирования в ряде ведущих отраслей российской экономики, таких, как «Комитет по распределению железнодорожных заказов», «Совещание по судостроению», «Съезд по делам прямых сообщений» и т. д. Их современные оппоненты (Г. Попов) ставят под сомнение этот ленинский тезис и утверждают, что неизбежное усиление вмешательства государства в экономику страны в период войны В.И. Ленин неверно интерпретировал как возникновение ГМК.

189